Ну вот, ниже идет мое слезливо-флудливое повествование. Читать не обязательно, но выговориться мне удалось.
Щас вставлю текст и пойду отвечать на комменты...
читать дальшеЛюбимый мой человечек!
О, если я начала писать тебе письма, то это точно, кранты. Это значит, опять накатила грусть-тоска вселенская.
Ну что ж, по законам жанра и предыдущих серий, следует сразу оговориться, что писать я тебе буду, а вот письма отдавать – нет. Хм, помнишь мульт про «Простоквашино» - во, точно, как Печкин с посылкой.
Извини за стеб. Но это я представляю, что разговариваю с тобой. Понятно дело, что ты этого никогда не прочитаешь, иначе я писала бы по возможности стилистически грамотно и избегая всяческих словооборотов, отражающих мой стиль разговора. Все это флуд. Строчки бегут из под пальцев. Одна за другой. Я разговариваю с тобой мысленно. Помнишь, я раньше говорила, что спорю сама с собой и всегда выигрываю? Так вот, я теперь постоянно мысленно спорю с тобой. Да знаю я, что крыша тихо едет в неизвестном направлении. Письмо это, кстати, выложу на дайрике. Идею позаимствовала у Степашки. Она, правда, своему Любимому пишет добрые и хорошие «открытые письма». А я просто так вот с тобой разговариваю. Иногда веду высоконаучные беседы. О литературе, о театре, о кино. Иногда представляю, как мы могли бы вместе куда-то поехать. Я безумно скучаю без тебя. Скучаю по глазам, улыбке, нежности рук (помнишь, однажды я написала тебе такую смску?) Я повторяюсь. Потому что не могу подобрать других слов. «Я люблю тебя до слез». Дурацкая песня. Странно: пишу эти строчки и вижу за ними темную улицу, угловой дом. А в доме открыта дверь на улицу и из нее льется желтый свет (да, именно, слово льется). Интересно, откуда такие ассоциации…
Неважно, все это неважно. А что сейчас важно? Важно только то, что слова идут сами по себе, я не думаю о том, что пишу и как пишу. Просто бегают пальцы, появляются строчки.
Мне не хватает тебя. Как будто в моей жизни сразу стало очень много пустого места. Блок. Я люблю Блока. «Она вошла с мороза заалевшаяся, наполнив комнату ароматом воздуха и духов. Легким шорохом и совсем неуважительной к занятиям болтовней. Она немедленно уронила на пол толстый том художественного журнала, и тотчас же стало казаться, что в моей большой комнате очень мало места».
Мы разные. Мы очень разные. И мы очень одинаковые. Но разное найти можно сразу, оно лежит на поверхности – вот оно, рядом. А одинаковое – оно внутри. Мне не нужны слова, чтобы знать какой ты. Я верю тому, что знаю. Я знаю, что мне очень плохо без тебя. Я стараюсь, я очень стараюсь забыть. Забыть все, что было. Забыть все, что могло бы быть. Я знаю, что мы никогда больше не будем вместе (ну вот, я это и сказала, почти вслух). Но мне еще нужно убить в себе мечты о тебе. Мечты о том счастье, которое было совсем рядом. Помнишь (я слишком часто повторяю это «помнишь», потому что я помню, потому что живу воспоминаниями, я схожу с ума от того, сколько я всего помню)… Так вот, помнишь, мы ехали из Ростова? Ярославка, уже по Москве… И ты спросил, счастлива ли я?.. Я была счастлива. Потому что в мире не было ничего кроме дороги, машины и тебя рядом…
На меня нельзя давить. Нельзя настаивать. Потому что я сделаю наоборот. Потому что я всегда делаю все наоборот. Зачем? Ищите корни в неуверенности в себе. Зачем ты начал настаивать тогда? Я бы по любому ушла, мне просто нужно было время, чтобы привыкнуть к этой мысли, смириться с тем, что все что было у меня остается в другой жизни. Я не знаю, сколько бы протянулся этот период. Скорее всего, еще месяца два. Я же никуда не спешу, я же все всегда взвешиваю. Занимаюсь ли я сейчас самооправданием? Нет, я просто констатирую факт.
Я еще никого и никогда не любила ТАК. Ну вот, зато теперь знаю, что любовь действительно бывает. Настоящая любовь или сумасшедшая привязанность, или безумная влюбленность, или нечто такое, что невозможно описать. Смотри, я так часто употребляю эти слова «сумасшедшая, безумная», как будто это отражает мою психическую неуравновешенность. Ой… Еще немного и я уже не разговаривать с тобой буду, а заниматься банальным самоанализом. Потом еще пойду Фрейда возьму, почитаю на ночь, что там пишет Зигги о теории бессознательного.
О, класс… Я уже даже забыла чего я и писать-то тебе начала. Не иначе, впала в самолюбование собственным слогом и собственными переживаниями. Видишь, в этом я вся, страшная эгоистка.
Знаешь, я иногда думаю, что будь мы вместе, я обязательно бы изменилась. Потому что мне хотелось быть такой, какой ты хотел меня видеть. Может, в том и было мое счастье, быть счастьем для тебя. Мне хотелось, чтобы у нас была НАША семья, большой красивый дом (чесслово, я сама бы его спроектировала), по дому бегали дети (топот маленьких ножек… да, болотные крысы, они ведь так плодятся…). Смотри, ты читаешь тексты в скобках, и они тебя раздражают. И ты не понимаешь. Мы разные. Грустно.
Что еще… Да наверное ничего больше. Сказать есть конечно много чего еще. Я помню, что было во мне нечто, что тебе очень не нравилось, но ты об этом так и не договорил, а гадать я не буду, иначе еще себе комплексов наживу.
Набираю текст в ворде, на ноуте. Ноут лежит на коленях и что-то мне коленки начало припекать. Так что кидаю все в дайрик, пусть там оно поваляется. Я даже дайрик специально открыла, в надежде, что ты хоть когда-нибудь там появишься. Знаешь, как же хорошо быть честным? Хотя бы самой с собой.
И еще… Твоя дурацкая фраза «сколько же лжи было в наших отношениях»… Я не понимаю. Я абсолютно ничего не понимаю. Я любила тебя тогда так сильно, как только умела. Я не обманывала тебя ни в чем, что касалось моих чувств к тебе и моей личной жизни. Знаешь, почему были припадки дикой ревности? Только потому, что я тебе ни разу не изменила за все время, когда мы были вместе, и от тебя требовалось то же. Да, такой вот у меня был бзик на то время. И кому она была нужна, эта моя верность тебе? Нужна… Она нужна была мне. Потому, что это подтверждало мою уверенность в том, что я «твоя». И ничья больше. Это давало мне право честно смотреть тебе в глаза.
Да, привирала тебе по мелочам, такая уж у меня литературная натура. Но действительно – по мелочам. Может, я считаю это все мелочами, может для тебя это было важно… Для меня было важнее, чтобы ты не расстраивался и не думал глупости, потому что в себе и в моем отношении к тебе я была абсолютно уверенна.
Все, хватит на сегодня излияний… Надо бы теперь это закинуть и идти спать. Или кино смотреть. Или немецкий учить. Или в квартире убираться. Или сходить в магазин… Да мало ли что можно делать в пустой квартире в одиночестве.
Все, удачи тебе. Все-таки я очень надеюсь, что ты позвонишь. Я все равно мечтаю о том, что мы будем вместе. Глупо, но мечтаю. Ничего, это все пройдет. И если мы увидимся, я постараюсь быть спокойной, холодной и равнодушной. Приветливой, улыбчивой и равнодушной. Доброжелательной, но чужой и равнодушной.